Современники называли Джорджа Гершвина «Авраамом Линкольном музыкального мира Америки», ведь он оказался первым композитором, сумевшим наполнить симфонические формы блюзовыми интонациями, и стал родоначальником симфоджаза.
Первые десятилетия ХХ века в Америке проходили под знаком джаза. Новое направление возникло в результате 300-летнего соседства двух крупнейших музыкальных традиций на североамериканской земле: наряду с развитием разнообразных фольклорных течений, принесённых африканскими рабами, здесь постепенно укрепила свои позиции европейская музыка. Длительное смешивание «белой» и «чёрной» культуры привело к появлению в конце ХIХ века жанра регтайма. Прихотливые ритмические рисунки регтайма в синтезе с элементами блюза, сложившегося из различных этнических музыкальных направлений афроамериканского общества, стали основой для джаза. Некоторое время новый жанр существовал на положении маргинального явления, не выходящего за рамки фольклора. Но, после того, как в 1917 году группа белых музыкантов из Нового Орлеана «Original Dixieland Jazz Band» записала первую джазовую грампластинку, вся Америка начала жить в завораживающих джазовых ритмах. Таким застал многомиллионный Нью-Йорк в начале ХХ века Джордж Гершвин, родившийся в 1898 году в семье еврейских эмигрантов из Белоруссии. Его родители не отличались особой музыкальностью, но все их дети так или иначе связали жизнь с музыкой. Старший брат Гершвина Айра стал поэтом-песенником. Позже, кроме Джорджа с ним сочиняли многие известные американские композиторы. Артур Гершвин работал биржевым маклером, но увлекался созданием песен, а Френки избрала карьеру эстрадной певицы. Джордж, второй ребёнок в семье, соприкоснулся с миром музыки очень рано. Знаменательно, что одно из первых ярких художественных впечатлений он получил, услышав классическую «Мелодию» А. Рубинштейна, обработанную в духе регтайма. С тех пор в сознании Гершвина навсегда сплелись традиции академической музыки и новейшие джазовые веяния. На протяжении всей жизни его одинаково интересовали Карнеги-холл и Бродвей, Метрополитен-опера и Голливуд.
Музыка оказывала на маленького Джорджа настолько сильное влияние, что вскоре его друзья по уличным забавам не могли узнать в задумчивом, отрешённом мальчишке бывшего сорванца и заводилу. Он подружился с Максом Розенцвейгом – известном впоследствии скрипачом. В его доме Гершвин без посторонней помощи освоил фортепиано, по слуху подбирая популярные пьесы. Собственное пианино появилось у Джорджа только к 12 годам. С этого же времени начались его занятия с многочисленными педагогами. От многих из них было мало пользы. Только пианист и композитор Ч. Хамбицер сумел первым разглядеть огромный талант и недостатки музыкального образования юноши. Он не только учил Гершвина игре на фортепиано, но знакомил его с музыкой классиков – Баха, Бетховена, Шопена, Листа, Дебюсси, Равеля. В результате, к 1915 году Э. Киленьи, у которого Джордж начал брать уроки гармонии и оркестровки, уже мог отметить важное качество его дарования: «У него все свойства гения: он всё поглощает и всё приспосабливает к собственной музыке».
Несмотря на то, что в юности Гершвин так и не получил систематического музыкального образования в каком-либо учебном заведении, его способность молниеносно усваивать и перерабатывать разнообразные впечатления быстро превратила одарённого дилетанта в настоящего профессионала. Тем не менее, на протяжении всего творческого пути он неустанно совершенствовал своё мастерство под руководством ведущих композиторов: американцев Г. Кауэлла, У. Риггера и русского профессора Д. Шиллингера, сочинявшего музыку с использованием математического метода. Бесконечное стремление Гершвина к учёбе приводило к курьёзам. Уже получив репутацию прославленного композитора, он отправился в Париж к знаменитому Морису Равелю и попросил несколько уроков. Удивлённый маэстро поинтересовался, зачем Гершвину учиться и сколько он зарабатывает. Услышав смущённое «100 тысяч долларов в год», Равель воскликнул: «Тогда я хотел бы брать у вас уроки! Зачем вам быть второстепенным Равелем, Вы уже сейчас первостепенный Гершвин?»Однажды в газете Гершвин случайно прочитал, что он работает над джазовым концертом, хотя на самом деле даже не собирался писать подобное произведение. Решив, что это ошибка, он позвонил своему «шефу» и выяснил, что тот действительно внёс ещё не существующее сочинение в программу предстоящего концерта, где авторитетные музыкальные критики на основе прослушанного должны были ответить на животрепещущий вопрос: «что есть американская музыка?» Гершвину не оставалось ничего, кроме как согласиться. Так родилась «Рапсодия в стиле блюз», в названии которой обыгрываются два значения английского слова «blue»: лирическая песня (блюз) и голубой цвет. Впоследствии «Рапсодия в стиле блюз» оказалась наиболее часто исполняемым во всём мире произведением, написанным американским композитором.
Со временем композиторское мастерство Джоржа Гершвина только укреплялось. Вершиной творчества стала первая американская национальная опера «Порги и Бесс» (1935). Много лет назад композитор предпринял не слишком удачную попытку введения джазовых элементов в традиционную композицию. Были ещё попытки в «135-я улица» (Голубой понедельник) и пьеса по Д. Хейворду «Порги» (1924), но они лишь приближали к заветной цели. После премьеры в Бостоне «Порги и Бесс» начала триумфальное шествие по мировым театральным сценам. Она вошла в десятку лучших музыкальных произведений ХХ века.
Менее чем через два гора после первой постановки «Порги и Бесс» композитора не стало. Он скончался от опухоли головного мозга. Как и многие гениальные композиторы он прожил недолгую жизнь. На за эту жизнь он сумел найти золотую середину между «лёгкой» и «серьёзной» музыкой, стать эталоном для джазовых музыкантов, с удовольствием импровизирующих на созданные им мелодии по сей день. Невозможно встретить джазмена, который бы никогда не исполнял колыбельную Клары из «Порги и Бесс». Через свою музыку Гершвин предстаёт таким, каким его запомнили современники – излучающим бесконечную энергию, радость и свет.